— И все же я не вижу смысла посылать человека неизвестно куда, надеясь на авось, без всякой гарантии, что он вернется и что не обманет, наконец.

— Смысла не видишь? А что, собственно, они теряют, засылая сюда человека? Определенную сумму? Но для них это, может быть, не сумма, а так, щебень. Их логика проста: набирают по возможности бывших спецов, обладающих кое-какими навыками, таких вот разочаровавшихся во всем, как я, и вербуют, посылая на такое вот задание. Вернется — хорошо, будет информация; не вернется, и хрен с ним, запустят другого. А то и того, кто вернется, рассчитают контрольным в голову. Если у них есть интерес и выход на Мамеда, то сюда они могут заслать столько народу, что и Хасана скинут легко. Поодиночке соберется отряд и устроит здесь полный шухер.

— Ну что ж, поешь ты действительно складно, даже очень. Одного не пойму, бежать-то зачем вздумал?

— Рефлекс. Не могу долго под замком находиться.

— А ты знаешь, что тебе за побег добавится?

— Как не знать, только мне по хрену все, понял? Мне ни вперед, ни назад дороги нет. Так что давай, кончай меня.

— На это я не уполномочен, Хасан будет решать — жить тебе или нет.

— Да кто он такой, твой Хасан? Бог он, что ли, чтобы судьбы людские решать? Дерьмо поросячье этот Хасан, понял? Да и вы вокруг него все шакалы, если козлу этому служите. Рано ли, поздно ли займутся вами всерьез, вот тогда и попрыгаете по горам, как архары! Иди на… не зли меня перед смертью.

— А ты, Кротов, не робкого десятка, жаль только, что умрешь впустую, за чужой интерес сдохнешь.

— Да пошел ты, откуда пришел, не тебе, сучонок, меня судить.

Феликс вышел из камеры и отправился прямиком в кабинет Хасана. Сам хозяин в это время разговаривал по телефону, вернее, получал информацию, потому что в основном молчал и слушал. Феликс негромко обратился к Валентину:

— Ты чего не зашел? Интересная была беседа.

— Да мы слышали, Хасан решил, что ты один неплохо справляешься и не надо тебе мешать.

Феликс в знак того, что понял, кивнул головой. В это время и Хасан положил трубку.

— Ну что, господа, вы об этом всем думаете? Скажу сразу, по данным оттуда, — он поднял указательный палец вверх, — спецслужбы в нашем регионе никаких операций не проводят. Вот так. Это сейчас мне сообщил человек, которому я доверяю.

«Хреновый у тебя осведомитель», — подумал Феликс.

— Насколько я понял, — поддержал разговор Валентин, — Кротов сказал правду. Органы безопасности на самом деле действовали бы по-другому. И более активно и более масштабно. Похоже, что у вас, Хасан, как и во всяком другом бизнесе, начинают появляться конкуренты. Пока они ничего конкретного о вас и ваших возможностях не знают. Но уже то, что им известно звено Мамед — Арталык, говорит о серьезности их интереса.

— Да кто они такие? Куда лезут? Сфера влияний давно поделена, и создана единая система! — Хасан был раздражен.

— Желающих влезть в отлаженный механизм в любой сфере деятельности всегда было предостаточно. Особенно в такой, которая приносит сверхприбыль. Так что это не ново. Скорее наоборот, рано или поздно этого следовало ожидать. И мы должны благодарить Феликса за то, что он быстро раскусил этого Кротова. Теперь мы знаем, что нами заинтересовались, и примем соответствующие меры, обезопасив себя. А то, что произошло, следует принимать, как подарок судьбы. Что скажешь, Феликс?

— Полностью с Валентином согласен. Единственное, что Кротов мог утаить, это своих возможных сообщников, хотя, вероятно, их и нет. По-моему, Кротов просто блефовал, когда расписывал возможность переброски сюда целого отряда, скорее набивал себе цену. Хорошие бойцы всегда востребованы, имеют работу, и перекупить их непросто. А из неудачников набрать — толку нет. Но звено, о котором говорил Валентин, я думаю, надо обрубить. Так будет надежней.

— Ну что ж, в общем, ваше мнение практически совпадает с моим. Мамеда мы уберем, да и место вербовки тоже. Следующую к нам новую партию рабов развернем обратно, лучше мы немного отсрочим реализацию наших планов, чем получим кучу внутренних неприятностей. С этим все ясно. Среди рабов провести повальную проверку на месте. Ужесточить режим, но только в отношении надзора. Феликс был прав, когда немного облегчил им жизнь. Так и следует продолжать. Ну а Кротова ждет казнь, это однозначно. Публичная казнь.

— Хасан, пару слов можно? — спросил Феликс.

— Говори, и не пару слов, а сколько посчитаешь нужным, ты у нас опять в героях.

— Я думаю, что публичную казнь проводить не следует. Лучше сделать это тихо. По моим наблюдениям, он пользовался у определенной части рабов некоторым авторитетом.

— Так ты и создал его авторитет, подняв до уровня надзирателя, — перебил Феликса Хасан, — это не в упрек, это факт.

— Может, и так. Но в случае с Кротовым, считаю, публичная казнь может дать не устрашающий, а обратный эффект. Мы своими действиями можем создать вокруг Кротова некий ореол героя, мученика. Это не казнь убийцы или насильника, которого общая масса уже отвергла. Здесь другой коленкор. Неизвестно, как он еще поведет себя на казни, но, судя по допросу, валяться в ногах и умолять сохранить жизнь не будет. Это может настроить толпу против нас, хотя дело до открытого неповиновения вряд ли дойдет, но и напрасно дразнить их, считаю, не следует. Мое предложение: казнить его ночью, при ограниченном сопровождении, без лишних глаз и ушей. А наутро можно сообщить, что Кротов не выдержал груза своей вины и покончил с собой, вскрыв себе вены. И все. О нем поговорят немного и быстро забудут. И никакого героя, никакого примера для подражания.

— Валентин! Твое мнение?

— По большому счету, Феликс прав, хотя я всегда был против казней, но уж если решено, то, думаю, благоразумней принять вариант Феликса.

— А не кажется ли вам, что мы начинаем считаться с мнением рабов? Так можно далеко зайти. Не слишком ли мы преувеличиваем опасность, и есть ли она, эта опасность, в таком масштабе, в котором мы ее представляем?

— Хасан, лично я не думаю, что мы преувеличиваем опасность, — вставил Феликс, — вернее, мы считаемся с возможностью опасности.

— Ну хорошо. Если вы считаете, что публичная казнь нежелательна, то поступим так, как предложил Феликс. Сейчас расходимся по своим делам, а ровно в полночь встречаемся и окончательно решаем вопрос.

Едва переступив порог своей квартиры, Феликс сразу же принялся за проверку и подготовку оружия — сделал несколько пустых щелчков, дослал патрон в патронник, добавив в обойму еще патрон, зарядил пистолет и поставил на предохранитель. Теперь следовало подумать, на каком этапе конвоирования выдернуть кольцо из предохранительной чеки гранаты — Виктору сделать это самому будет трудновато, но здесь будем действовать по обстановке. Еще — как предупредить Валентина о грозящей ему опасности при взрыве? Открыто сказать нельзя, значит, остается одно: как только Виктор метнет гранату, в падении увлечь за собой Валентина в арык, укрыть от осколков и одновременно ограничить его возможные действия. То, что все девять пуль лягут точно в цель, Феликс не сомневался. Из «ПМ», как, впрочем, и из всех других видов оружия, он стрелял прилично. Приняв душ, он переоделся, надев относительно свободные в поясе джинсы, сунул за спину пистолет, накинул рубашку навыпуск. Он стоял перед зеркалом, причесывая свои непослушные короткие волосы, когда вошел Валентин.